К кошкам в Риме относятся с большим почтением. Еще бы. И так не богатый
когда-то город был атакован огромным количеством крыс, и кто, как не кошки, в
те времена стали главнейшими и вернейшими стражами кулинарного достояния Рима?!
Для поддержки кошачьей колонии муниципальный бюджет предусматривал специальную
статью. Ее, увы, отменили. «Nun c’è trippa pé gatti!» - говорят римляне, когда грустят о закончившейся
дармовщине...
Но такая любовь была не всегда. Если в Имперском Риме кошка была священным
животным, связанным с культом Изиды, то в Христианский период для кошек настали
«чернющие» времена... В 1233 году Папа Григорий XI заклеймил черную кошку, как воплощение сатаны. А
в 1484 году Иннокентий VIII отлучил всех кошек! И распорядился, что бы все найденные вместе с ведьмами
кошки предавались огню.
Эпоха Возрождения - это также эпоха реабилитации кошки. Животное становится
украшением светских салонов. Его изображают вместе с хозяином. Кошкам строят
гробницы, составляют эпитафии, в их честь пишут сонеты.
С девятнадцатого века устраиваются кошачьи выставки. Именно тогда
вырабатываются их «расовые» стандарты.
В начале двадцатого века городская популяция принимается на городской
баланс. Но недолго кошка жирковала... Нун чэ триппа пэ гатти (см. выше).
Еще двадцать лет назад образ этого животного органично вписывался в
городскую среду. Кошки были повсюду. Но особенно хороши они были при Колизее.
Казалось, это была совершенно особая Порода - er Gatto del Colosseo. В позе копилок они жмурились
под утренним солнцем вечного города, потрепанные, покрытые, словно твои
гладиаторы, шрамами, но, как и они, такие же гордые и независимые. Своим
поведением, своими позами, видом своим они вторили древним руинам и, казалось,
что они и есть само живое воплощение вечности Рима.
А потом появлялись гаттары (кошатницы) приносили им местную снедь. И со
всех сторон с восторженным мяуканьем кошки всех рас и расцветок бросались к
своим кормилицам, терлись о ноги, ласкались, выражая приязнь. А потом рвали на
куски макароны, и, перемазанные томатной подливой, разбегались вновь по своим
местам. Шоу маст гоу он. Спектакль должен продолжаться...
Но не так давно городские власти сделали вход в Колизей платным, его
заковали железом. Гаттары лишились возможности кормить своих любимиц... и
осиротел Колизей.
Довольно большая популяция кошек обитала еще недавно и в джардино дельи
Аранчи (апельсиновый сад, что на Авентинском холме), но теперь их там совсем
мало («куаттро гатти» - говорят римляне, когда хотят подчеркнуть
незначительность числа, т.е. буквально четыре кота). Местные кошки с
удовольствием идут на контакт, только, увы, они не очень по-русски... И попытка
созвать их нашим «кис-кис», обычно приводит к плачевному результату. Ведь они
слышат «кыш-кыш»!!! Звать итальянских кошек нужно иначе: сложить губы и
причмокивать, но не так, как кучер погоняющий лошадь, а быстро, часто, ясно, но
мягко, словно утишая ребенка. Не забудьте, выходя на прогулку по Риму,
захватить с собой что-нибудь вкусненького для местных котов.
Сегодня, пожалуй, самым знаковым кошачьим местом является Пьяцца Арджентина
(рядом с пл. Венеции). Археологическая зона со своими остатками храмов,
разбросанными повсюду колоннами, являет собой превосходный антураж, в который
живописно вписалась последняя кошачья колония Рима. В 2002 году их число
достигло 681! Сейчас их значительно меньше. Причина - болезни и высокая
смертность. Колония открыта для посещений ежедневно с 12 до 18 часов. Кошку
можно забрать домой или поставить ее на личный баланс. Но по такие вопросы
решаются по воскресеньям с 13 до 17 часов.
А вот в другом итальянском городе, Чезене, напротив, законодательно запрещено кормить бездомных кошек.
К кошкам в Риме относятся с большим почтением. Еще бы. И так не богатый
когда-то город был атакован огромным количеством крыс, и кто, как не кошки, в
те времена стали главнейшими и вернейшими стражами кулинарного достояния Рима?!
Для поддержки кошачьей колонии муниципальный бюджет предусматривал специальную
статью. Ее, увы, отменили. «Nun c’è trippa pé gatti!» - говорят римляне, когда грустят о закончившейся
дармовщине...
